Мощеный мраморной плиткой тротуар, каменные клумбы с декоративными деревьями, за которыми ухаживают садовники, широкие лестницы из того же мрамора, что и все остальное; обязательная греческая арка из двух колонн и горизонтальной балки (любой архитектор указал бы на то, что это не является аркой) с чарующим декоративным узором; дорогая дверь из красного дерева за металлической решеткой, чтобы спасти саму дверь от рук случайно забредших на улицу вандалов – так выглядел только вход с улицы. Каким было трехэтажное здание с цокольным и мансардным этажами изнутри можно было только догадываться.

На дверь направлена камера. Ещё одна на гараж и пара на улицу слева и справа от входа. Хозяин явно не сомневается в том, что его безопасность стоит всех выброшенных на охрану денег. Так что в первый свой визит, Мигель не стал задерживаться у дверей.

Он бы и сейчас не пришел к этим дверям, но произошедшее двумя месяцами ранее слегка тяготило мексиканца. Все-таки не каждый день становишься должен кучу бабла какому-то херу с горы со способностями, которые не позволяют его так просто уничтожить. Пусть Мигель и не был любителем марать руки в крови, убийство этого типа ему бы простил падре. Наверняка. Да, падре?

Не важно. Латинос вернулся сюда только из-за денег. Ему не было нужно ничего другого. Он подготовился, узнал от одного из парней, что работали обслугой о планах, расположении вещей, даже выкупил на день костюм и потренировался работать официантом. Представьте только, смуглый, длинноволосый брюнет-красавчик и мечта всех девушек работает обычным официантом на приеме зажравшихся скотов из высшего света.

Девушки мексиканца не всегда отвечали стандартам красоты, ведь столько первоклассных красавиц просто не существует даже в самом густонаселенном городе мира, но все же, даже по его меркам, здесь было слишком много старых, некрасивых, излишне напудренных жертв огромного количества пластических операций. Даже деньги не делали этих женщин красивыми в глазах мексиканца. Одна или две горячие цыпочки, что мельком попались ему на глаза никак не меняли положения дел. Местная атмосфера удручала и угнетала любого сексуально активного мужчину.

Не мудрено, что джентльмен в черном шутил о членах в обществе этих дам. Мигель лишь краем уха слышал его реплики, но ему хотелось разбить себе лицо подносом, на котором стояли бокалы со спиртным. Хотя спиртным – это громко сказано. Какое-то паршивое недовино из личных запасов хозяина. Окружающие нахваливали напиток, но на вкус звучал как моча (латинос успел попробовать вино по дороге из кухни в общий зал).

Так вот, мужчина с длинными черными волосами (не Мигель) шутил о членах, пытаясь вызвать эмоции у женщин. Выходило не очень. Выходило дерьмо, но этот факт никого не заботил. Женщины, лишенные любви, ласки и погрязшие в своих собственных мирах из вещей слишком незнакомых для Мигеля, едва ли обращали внимания на подобные провокации.

А Розес? Розеса интересовали только бабки. Поэтому выждав момент получше он было двинулся в кухню, но свернул за угол и резким шагом направился в сторону одной из комнат, где не было ничего связанного с банкетом.

– Милый, – окликнул его приятный женский голос.

Мужчина остановился и машинально обернулся, чтобы посмотреть на источник звука. В коридоре стояла женщина преклонных лет. Темнокожая, с седыми волосами и улыбкой той самой доброй тетушки, которой у него никогда не было. Мигель не мог разглядеть её глаз.

– Не советую этого делать сегодня. – сказала она тихо, но латинос отчетливо слышал каждое её слово так, словно стоял в метре от неё. – Сегодня не твой день, дружок.

Латинос сделал вид, что не понимает о чем та говорит, обернулся, прошел два шага к двери, взял ручку, а потом снова обернулся, но старушки уже не было. Мексиканец напряг память. Он не помнил её среди гостей. Не помнил её на вечере. Не знал и не слышал, как её зовут. В ней явно было что-то загадочное.

Розес отпустил ручку двери и вернулся на кухню. Сегодня он доработал вечер без особых приключений. Даже появившийся внезапно кнарр не заставил его выделиться из толпы. Он сыграл свою роль официанта идеально, затем ушел и вернул парню, что на самом деле являлся официантом, его костюм и даже отдал честно заработанные чаевые.

– Все получилось? – спросил тот.

– Не знаю, – хмыкнул Мигель. Его не покидало ощущение того, что произошло что-то важное. Он даже сходил в церковь на следующее утро, чтобы исповедаться.

Закрыто