Какого черта, спрашивается, он семимильными шагами шел к своему успеху? Кто бы что не говорил, а карьерный рост в Призраках – это нечто, на грани нереального. Особенно для такого еще молодого сопляка, которым кажется Отто для более зрелых и опытных членов своей группировки. Но то, как он не боится идти по головам окружающих, чтобы достичь совей цели, все же впечатляет некоторых из них. И вроде все складывается для Отто как нельзя удачно – из немеченого его переводят в ранг, как бы думали, меченного. Татуировка красуется на пятке Отто, ведь он не позволил марать свое тело в видном месте. Он не брезговал чернильными рисунками на теле. На чужом. Ведь «ценность» собственного повышалась, будь оно чистым от любых прегрешений со стороны. А Хайнрих до фатального жаден, будь то деньги, ценные артефакты или же собственное тело, которое, при необходимости, может стать разменной валютой в том или ином деле.

Но все же – какого черта? Он заслужил доверие верхов, чтобы его поставили во главе одного из путей сбыта. Вернее, назначали на возглавление нового, которое должно было принести не только доход, но и укрепить связь между Призраками и одной из «пришлых» банд в их непоколебимом Нью-Йорке. Кекуто-кай. Местным пришлось в свое время подвинуться перед группировкой, что постепенно наращивала свою мощь. За последние пару лет она успела достаточно встать на ноги, чтобы о ней услышали. А стоит только услышать, как тут же нужно решать – «друзья» ли вы или все же враги? И то, что Отто стоит в прохладе угасающего летнего вечера, кутается в привычный мех своего воротника, уже говорит о многом.

Это не первая его встреча с Кекуто-кай, который любезно предоставили свою «руку» помощи, когда рынок сбыта «Плоти» решил распространиться на азиатского покупателя. Спрос, по слухам, там был даже выше ожидаемого, а пробные мелкие партии были встречена на ура. Вот только когда мы говорим о килограммах сбыта, то стоит заручиться должной поддержкой. И пусть та самая поддержка сама же и сбежала с Родины, это не означало, что она разорвала все связи. А даже если так – кому, как не Отто знать, что информация порой дороже самого дорого предмета на свете.

Это его не первая деловая встреча. Но первая, в которой глава отправляет своего сына на дела. Отто совершенно не жаждал встречаться с мелочью, которая уже ярко рисовалась перед его глазами благодаря обширной фантазии. Визуально он менялся сотни тысяч раз, но вот уже заранее Отто готовил себя к тому, что встретится с типичным представителем золотой молодежи, у которого уже давно, по его исключительному мнению, рука лежит на пульсе «семьи», а отец во главе лишь для проформы. Сколько таких он видел, сколько таких умирали как дворовые псины в канаве, потому что за спиной имеют ни черта, кроме громкого имени. Ни чести, ни славы. И Отто понимает, чтобы все прошло по нужному ему пути, ему с первого же чужого шага в этот заброшенный амбар в задворках порта придется доказывать свое превосходство.

Отто бросает взгляд на свои наручные часы. Все резко стали дико непунктуальными. А Отто не волнует, что город часто просаживается в огромных пробках, ведь он почему-то позволил себе приехать вовремя, занимая место в углу на потертом диване, пока его привычные щупальца из тени не пляшут в подобие хаотичного танца, что словно воочию демонстрируют внутреннее раздражение мужчины, по чьему лицу о таком даже не посмеешь подумать.

- Брось в первого же вошедшего, - Отто, оглядевшись, по привычкам клептомана стягивает чуть поржавевший нож со стола, подбрасывая его тут же в воздух, давая одному из щупалец обхватить своей нематериальной массой его рукоятку. И теперь, отстукивая внутренний ритм все того же раздражения, Отто буравит взглядом входную дверь, чувствуя чуть нарастающее возбуждение от игры с самим с собой. Окажется ли первым сын их «партнера», окрасит ли он его, очевидно, бесценное личико царапиной или же точно концом ножа пробьет глазницу, станет ли это поводом для войны, в которой…

От мыслей его обрывает скрип древесины под тяжестью чужого тела. Скоро Отто точно сможет узнать, верны ли были его догадки и сможет ли он развязать целую войну между двумя бандами.