Ноэль сидел, лениво покачиваясь на стуле из стороны в сторону. В лаборатории царил тот стерильный порядок, который был понятен любому работнику, но со стороны представлялся полнейшим хаосом. Яркие лампы наполняли помещение неестественным белым светом, отражаясь на поверхности столов с подсохшими подтёками обеззараживающего вещества, колбы стояли в разнобой и, по большей части, сушились, компьютер, находящийся в спящем режиме, радовал весёленькой заставкой, на доске была записана, по всей видимости, вполне стандартная подсказка по химическому составу рельгара — в общем, тишь до гладь.
Кстати, про тишь — это он сейчас абсолютно буквально! Ноэль ещё не успел вникнуть в график работы местного аппарата. За прошедшую неделю ему только-только начитали инструкции, выдали обучение и сказали, когда он должен приходить, но не пояснили, с кем он будет работать. Каждый день его знакомили с оборудованием, методом производства, нормами безопасности по работе с веществом, отвечали или не отвечали на многочисленные вопросы... и так далее, и тому подобное.
Если в первые дни Ноэль оживился, потому что предчувствовал интересную работу, то, по мере знакомства с ней, постепенно приходил к выводу, что работы тут для него в общем-то и нет. С задачей создания реальгара мог справиться любой лаборант или даже обезьяна, способная за банан запомнить цикл в три этапа. Идея изучения казалась привлекательной ровно до тех пор, пока не станет понятно, что изучать и экспериментировать с ним можно, но для этого нужны объекты, на которых проводятся эксперименты. В себя Ноэль ничего подобного сувать не хотел бы, а от других не добиться столь же точных данных опыта.
Были ещё кнарры — довольно завораживающие твари — но с ними всё было настолько неясно и туманно, что никто не брался чётко ответить ему.
В общем, к моменту, когда в коридоре раздались шаги, дверь открылась и появился, по всей видимости, его сегодняшний напарник, Ноэль серьёзно подумывал об изменениях в своей карьере: и жизнь катилась куда-то ни туда, и медицина для него закрыта, по крайней мере, если речь идёт об официальной медицине, и здесь он на уровне миньона трудится, а это скучно и даже вредно. Скука всегда вредна, потому что ведёт к необдуманным решениям.
— Привет, — Ноэль с любопытством развернулся к вошедшему. Ему всегда было интересно наблюдать за тем, как люди на него реагируют. Кто-то бессовестно рассматривает, кто-то пялится исподтишка, а кто-то отводит взгляд. Тони был из первых. Его, судя по всему, модификация тела не пугала и даже не слишком шокировала.
«Занятный парень», — подумал Ноэль, прикидывая, то ли он настолько бесчувственный, то ли столь же равнодушный, то ли совершенно зацикленный на себе. Свежее и откровенно юное лицо учёного указывало, скорее, на последнее, но кто Ноэль такой, чтобы судить о людях по внешним данным.
Он приподнялся и вежливо пожал руку. Первое впечатление самое важное, учила его мама. Рука показалась ему горячей и грубоватой. Она, в отличие от лица, казалась очень даже взрослой. Словно бы сладкий юноша регулярно работает с чем-то грубым.
— Ноэль, — в ответ представился он и приязненно улыбнулся. Не откликаться же на фамилию, когда ему представились по имени! Глупо как-то. Да и парень как будто только-только вышел из подростка. Если, конечно, вышел. Ноэль даже заподозрил издевательство, но потом подумал, что юноша вполне мог быть просто очень одарённым. Такое время от времени случается даже в их безумном мире.
— По очереди так по очереди, — Ноэль плюхнулся обратно на своё кресло, подъехал к столу и взял ручку.  — Я здесь совсем недавно. После того, как лицензию потерял, получил неожиданное приглашение поработать в закрытой лаборатории. Лаборатория и, правда, довольно закрытая, но пока кажется скучной, — тем не менее, Ноэль внимательно следил за действиями Тони. Даже если он решит куда-то уйти, сперва стоит убедиться, что в этом деле он ничего не упустил.
— А ты как давно здесь? Неужто тут всегда так?.. — он кивнул в сторону проекта «Тони» и скривился, подразумевая: «Да ладно, для того, чтобы справиться с этим, не нужно высшего образования!»

Ноэль рассмеялся так, что подвижный стул слегка откатился от стола. Смех многократно отражался от стен и казался здесь нелепым и инородным. Нельзя смеяться над прахом чудес.
— Пожалуй, ты не далёк от правды, — он протёр костяжками пальцев слëзы, выступившие на глазах. — Хотя «извращуга» звучит грубовато, тебе не кажется? Так словно ты пытается компенсировать внешнюю миловидность заведомо хамским поведением. Провоцируешь. А вдруг я спровоцируюсь? Ты же не знаешь меня и то, на что я способен, — Ноэль приязненно улыбнулся, хотя тема была, откровенно говоря, немного болезненной.
Слухи, которые поползли по городу после _того_ происшествия, были неприятными, но особо не ранили Ноэля. Он не хотел выглядеть хорошим парнем в глазах общественности, не стремился к признанию, не нуждался в одобрении. Проблема, как он её видел, заключалась в том, что Ноэль больше не мог работать, а ему действительно нравилось «копаться в кишках».
— Я хирург, проходил ординатуру и вскрыл человека, хотя у меня, по официальной версии, не было для этого никаких причин. Человек умер, поэтому меня лишили лицензии. Тот факт, что мой диагноз подтвердился и пациент точно умер бы без этого вмешательства, особо никого не успокоил, — он пожал плечами. — Про Бруклин буду иметь в виду, но эксперименты над людьми не то, что меня интересует. По крайней мере, если речь идёт о бессмысленной жестокости.
Он заполнил последнюю колонку цифр, скосил взгляд алых глаз на подсовываемый предмет и почесал ручкой нос.
— Нет, — Ноэль вернулся к записям. — Если куча препаратов, если нужно расслабиться или взбодриться, и я не имею ничего против стимуляторов, но реальгар нужен тем, кто не ощущает себя достаточно уверенным в своих способностях или слишком амбициозен для их уровня. У меня же с этим всё в порядке, — он отложил ручку.
— Что касается того, что я ожидал здесь увидеть, мой ответ: «Пожалуй, чего-то более увлекательного, чем это», — Ноэль кивнул на тетрадь с записями.
— Я на твои вопросы ответил, теперь моя очередь. Ты-то что здесь забыл? Неужто работа простого лаборанта предел мечтаний? Или ты с детства мечтал стать фармацевтом? Я не осуждаю. У людей бывают разные призвания и нет ничего хуже ветеринара на роли финансиста, художника, который прозябает в Макдональдсе и гонщика, пытающегося отстаивать твои права в суде. Работа должна нравиться. Ей, в сущности, посвящаешь всю свою жизнь.

«Предупреждение, значит?» — Ноэль задумчиво сощурился. Если и так, то он не понял сути данного предупреждения. Я буду тебя оскорблять? Я могу высмеивать твою историю? Так и Ноэль может. Более того, он подозревал, что способен выдержать больше, не заводясь и не реагирую на шпильки. Так к чему это предупреждение? Превентивный удар? Я обижу тебя раньше, чем ты вздумаешь обидеть меня? Возможно.
Ноэль пожал плечами. В одном Тони прав — он его совершенно не знает. Возможно, в этом была своя логика, которую Ноэль сможет уловить, если узнает парнишку ближе. Возможно, он никогда её не поймёт, но сможет уловить и запомнить, как она работает. Такое тоже случалось.
Он внимательно выслушал Тони, заполнил колонку цифр и по всегдашней привычке прихватил зубами колпачок ручки.
— Почему? — просто спросил Ноэль. — Почему не светит?
История звучала грустно. Ему всегда становилось грустно от того, что вполне рабочие планы почему-то не сбывались. Что сложного в том, чтобы окончить школу, университет и заделаться очередным идолом? Ладно, допустим, конкуренция в данном вопросе нешуточная, но и в медицине, на самом деле, тоже. Каждый день тебе нужно вставать рано утром, обучаться чему-то новому, брать дополнительные часы, зубрить перед сном, спать по пять часов в сутки и это почти без выходных. Многие не выдерживали. Ноэль мог продолжать в том же духе десятки лет, потому что каждый день предчувствовал новую задачу, но споткнулся на другом. Он знал, что сглупил, и всё же не чувствовал неправоты. Он считал, что это мир не правильный.
Впрочем, он отвлёкся. С героями, как полагал Ноэль, та же история — это бег на длинную дистанцию. Если поставить себе цель и не отвлекаться на мелочи вроде частного героизма, можно и преодолеть. Так почему Тони не светит такая победа?
Он, кстати, почему-то никогда не хотел быть героем. Да, они находятся в центре внимания и зарабатывают неплохие деньги, но Ноэлю хватало внимания, а в деньгах он не нуждался. Все его потребности закрывались полученным от отца наследством. Денег хватало и на квартиру, и на машину, и на приобретение высокотехнологичных игрушек, и на содержание матери в специальном санатории. Старушка сильно сдала после смерти отца и теперь нуждалась в постоянном уходе. Ноэль не бросал её, но сидеть целыми днями рядом с человеком, который очень часто забывает даже твоё имя, довольно тяжело.
Все эти мысли мгновенно пронеслись в его голове, и запнулись: «Пару сотен?!» — он тихо присвистнул. Интересно, это за какой период? И какая производительность у данного мероприятия?
Ноэль лишь слегка повернул голову, чтобы заметить, куда там Тони прячет кусок плоти, и тихо хмыкнул. В этом нудном месте грех не начать воровать и шалить.
Он кивнул, давая понять, что услышал приглашение и даже принимаете его. Оставалось только надеяться, что «увлекательное дело» не означало упороться реальгаром до глюков. Такие развлечения Ноэля интересовали слабо.
— А сам ты употреблял готовое вещество? — вернул Ноэль вопрос. — Мне интересно, насколько действительно возрастает сила? В конце концов, мастерство владения способностями возрастает из года в год. Неужели подобный искусственный толчок реально эффективен?

«Кажется, тема-то больная», — подумал Ноэль, рассматривая новоявленного приятеля. Из его туманных объяснений, он уяснил две вещи: во-первых, Тони не такой бесчувственный, каким хотел казаться изначально; во-вторых, сдержанность малыша Тони только обостряла любопытство Ноэля, и теперь ему было просто необходимо знать, что же там в жизни мальчишки произошло такого, что он с юных лет в организации, куда, судя по всему, счастливые не стремятся?
— Как и все мы, — сообщил Ноэль с серьёзным видом качнувшись в кресле. Наверное, в таком месте невозможно оказаться с хорошей историей. История самого Ноэля, если попробовать разложить её на составляющие, тоже не казалась такой уж весёлой, но он не привык грустить по несбывшемуся и не зацикливался на неудачах. Да, мечта всей жизни пошла по пизде, но руки и ноги у него на месте, голова ясная и неопределённое будущее явно лучше будущего никакого, а там... Кто знает. Может, когда ему надоест играть безумного учёного в преступной лаборатории, он рванёт куда-нибудь в Африку или, наоборот, в Азию, и начнёт строить свою карьеру с нуля. Наверняка, где-то в глубине Камбоджи нужны талантливые хирурги.
— О, дисциплина? — Ноэль хмыкнул. Он вырос в хорошей семье и о преступниках имел ряд заблуждений. Например, не слишком верил в их организованность. Когда преступник асоциален и не может соблюдать правила общества, он не может и организовываться. Этот тезис казался вполне разумным, но, возможно, если на верхушке стоит достаточно сильный лидер, неровности отдельных членов команды сглаживаются.
— Это, пожалуй, хорошо, — он зевнул. До производства вещества ему было мало дела. По крайней мере, прямо сейчас. Наверное, это здорово, когда твои силы увеличиваются в два раза, но какой смысл в этом увеличение, если в массе это означает, что у тебя в два раза больше шансов подохнуть или от последствий, или от неправильно применённой способности? Ноэль любил пользоваться фазированием и нередко обращался к нему даже тогда, когда в этом не было острой необходимости. Он не стал бы возражать, если бы его силы возросли, но не таким рывком.
Ноэль не видел смысла в этом наркотике и так же, как Тони, не видел иного применения, кроме как для военных целей. Он вырос в убеждении, что война — это плохо. В войну деньги обесцениваются, все блага урезаются и общество приходит к социальному равенству в том смысле, что всем одинаково плохо. Ноэль любил, когда ему хорошо.
«Звучит так, словно с этого куска мяса можно получить что-то кроме дорогого высококачественного наркотика».
— Ты развёл уже достаточную интригу, — хмыкнул Ноэль. — Я задержусь. А теперь меняемся или ждём следующего забракованного куска?

Отредактировано Noel Robichaud (2023-01-24 23:22:19)

Работа не была такой уж интересной и не требовала особого ума, но успокаивала своей монотонностью, позволяла задуматься о чём-то своём и имела вполне романтичный оттенок новизны. Кто в юношестве не зачитывался историями о пиратах или уличных воришках? Конечно, «Призраки» не ходили в море и не обчищали карманы, и, тем более, они не были похожи на благородных Робинов Гудов, готовых обкрадывать богатых, чтобы кормить бедных, но пока Ноэль не чувствовал, что делает что-то плохое. Пока даже это монотонность казалась увлекательной и работа с «живой» плотью вызывала научный интерес.
Ноэль думал о том, сколько всего мог сделать с подобным допуском к материалам где-то в больницах или в научных лабораториях в институтах. Он вспомнил девочку, рожденную с реальгаром, и свою смешную идею избавить её от содержания вещества в крови. Будь тогда у него аналогичные возможности... Впрочем, это, конечно, глупость. У правительства хватает и кнарров, и вещества, а, тем временем, нет даже замещающей терапии, которая помогла бы зависимым от плоти людям.
Наверное, в мире существуют люди и поумнее его, которые долбятся над данным вопросом десятки лет.

— Честно говоря, деньги это не то, в чём я сильно нуждаюсь, — Ноэль потянулся, сладко зевнул, откинулся на стуле, положил руки на затылок и принялся ощутимо массировать шею. Его заявление так и напрашивалось на вопрос: «Так какого хера ты тут забыл?», — но, если бы Ноэль знал на него ответ, то, возможно, проводил время в другом месте. Сейчас его вполне устраивало то, как он спускал свою жизнь. Возможно, ему когда-то придётся пожалеть о своих решениях, но беспокоиться об этом прямо сейчас казалось глупым.
Он поднялся и подкатил стул к Тони. Не потому что ему не нравилось кататься, но за те часы, пока они синтезировали вещество, тело явно слегка застоялось и нуждалось в минимальной двигательной активности.
— И что? Так просто?! Прямо здесь? — он удивлённо вскинул брови. — Ну, то есть ты так тайно засовывал куски Плоти в карман, чтобы просто продолжить в этом же месте? Неужели нет ни камер, ни прослушки? — «Или всем насрать, что ты делаешь с браком, если не пытаешься вытащить его из лаборатории?»
Он устроил стул рядышком и оценил всё, что Тони подготовил для дальнейших действий, гадая о его намерении. Изучение кнарра? Сокращение производственного брака? Синтезирование плоти? Клонирование?

— Папочкой, — он улыбнулся. — У них самая приятная задача и минимум последствий. Если, конечно, папочка не морской конёк. Там феминизм победил, — Ноэль натянул перчатки и оглянулся в поисках защитных очков. Вдруг реакция будет бурной. Тони выглядел, как человек вполне способный на импульсивные реакции.
Обнаружив пару, он протянул её напарнику.
— Ммм... Зависит от того, мальчик это или девочка. Я бы предложил что-то нейтральное, похожее на кличку. Например, Спарки, — он ещё раз с любопытством посмотрел на инвентарь. — Смотрю ты подготовился. Не первый раз? И что пытаешься сделать? Действительно создать новую жизнь или реабилитировать брак?

— Не люблю скучать, — Ноэль улыбается и с видимым равнодушием пожимает плечами. Для человека, который за всю жизнь не сталкивался ни с чем странным или опасным, он исчерпал лимит на удивление, просто пообещав себе принимать правила игры. Это странный мир, странная лаборатория, странная организация и плоть — вещество, изменившее их мир.

Ноэль не слишком верил в слова Тони. Тот явно нашёл себе впечатлительного и послушного помощника, и собирался выжать из этой встречи всё. Ноэль не возражал, но собирался аккуратно проверить и наличие камер, и возможность подобных операций под покровом ночи. Тони нравился ему — бойкий, предприимчивый, немного больной какой-то своей идеей. С такими иметь дело весело, но опасно. Всегда нужно держать в голове, что свою идею они любят больше, чем весь мир или любого, кто находится сейчас рядом.
Иными словами, с Тони можно дружить, но не стоит на него слишком рассчитывать.

Он легко улыбнулся, несмотря на длинный рабочий день, чувствуя, как начинает увлекаться происходящим: кнарры, плоть, ночные эксперименты, теневая зона науки, которая так манила — разве не за этим он пришёл к «Призракам»? Точно не за работой и зарплатой. В деньгах он не нуждался, а со скуки вполне мог спиться, снюхаться или выйти в окошко. Грустная судьба для совсем ещё молодого человека.
«Ну давай-давай, кончай со своей интригой!» — Ноэль зааплодировал пламенной речи и едва сдержался, чтобы не поторопить Тони. Тот, наверняка, почует нетерпение, и продолжить тянуть жилы.

Ноэль вопросительно приподнял брови, глядя на манипуляции Тони, и откровенно открыл рот, увидев показания прибора.
— Не может быть, — выдохнул Ноэль. — Это невозможно. Ты держал этот кусок мяса в руках, положил в карман, там не может быть энергии, — Ноэль нахмурился. В его голове пронеслись данные. Всё, что он знает о реакции мëртвых тел.
— Может, это процесс разложения? Тот же компост греется. Конечно, он не даёт электричество, но кнарры — существа не из нашего мира. У них могут действовать другие законы, — он быстро просмотрел записи: даты, цифры, показания. Каждый раз кусок казалось бы мёртвой бракованной плоти выдавал немалое количество энергии. Даже если её нельзя воскресить, такие остатки вполне могли быть использованы для... Ну хер знает, портативной зарядки телефона.

Ноэль быстро поднялся, отошёл к рабочему столу, прихватил микроскоп, отрезал от Спарки маленькой кусочек и принялся рассматривать его при разных степенях увеличения. Всё та же каша из несвязанных между собой клеток. Ни единой структуры, ни явной жизни.
«Однако столько энергии», — кнарры разваливались слишком быстро. Не удавалось рассмотреть их внутренние органы, сделать предположения о мышлении или организации. Даже о размножении. Если предположить, что быстрое разложение лишь механизм защиты... Может кнарры — это даже не существо, а, например, большой нано-организм, состоящий из отдельных самовоспроизводимых составляющих...
— Тони, а ты пробовал садить это в питательную среду? — Ноэль, наконец, перевёл взгляд на своего коллегу. — Или соединять части? Понятное дело, что им недостаточно просто лежать рядом. Нужно что-то ещё. Какое-то воздействие, — он снова глянул на прибор. Плоть генерировала ток, который можно было уловить прибором, но нельзя ощутить. — Это же переменные ток? Если да, то тут нужен не биолог, а физик. Надо заставить их пошевелиться, — кого «их» — клетки Спарки или куски плоти, Ноэль уточнять не стал. Он думал, как усилить сигнал от одного куска и передать другому.
— С чем ты работаешь? Что у тебя есть? — нетерпеливо поинтересовался Ноэль.